Выставка Екатерины Григорьевой

Татьяна Гнедовская написала о Екатерине Евгеньевне.

Екатерина Евгеньевна Григорьева родилась 5 мая 1928 года. В 1953 году закончила МГХИ им. Сурикова, в 1957 году стала членом МОСХа, в 2007 году была избрана членом-корреспондентом РАХ. Одним из главных источников вдохновения для Григорьевой служили старинные вещи, маленькие провинциальные города и старые улицы Москвы, легко объединяемые выспренним термином «уходящая натура». Однако ее отношение к тому, что она любила и писала, было чрезвычайно сложным и далеко не сентиментальным. Григорьева не питала иллюзий на предмет «народной» и провинциальной жизни и не идентифицировала себя со своими героинями. Для нее «красивое» и «безобразное», так же как и «доброе» и «злое» существовало во взаимном борении и оплодотворении. Поэтому в ее работах боль соседствует с искренним восторгом, ужас – со смехом, а упадок и нелепость трансформируются в буйный праздник жизни или приобретают пронзительное лирическое звучание. Глядя на картины Григорьевой убеждаешься, что когда речь идет о большом таланте, невероятном трудолюбии, уме, вкусе, трезвом рассудке и неистребимой любви к жизни, «просто живопись» может не только по-прежнему вызывать эстетическое наслаждение, но и содержать в себе философию, игру, пронзительное чувство времени, любовь, ненависть, страх смерти и преодоление этого страха. Если живопись поистине «живая», как в данном случае, все это растворено в ней самой, течет в ее жилах, цветет в ее красках.

В отличие от живописных работ Григорьевой, представленных в собраниях Третьяковской галереи, Русского музея, а также множестве частных коллекций в России и за ее пределами, графика Екатерины Евгеньевны до сих пор никогда не выставлялась. Сама она долгое время рассматривала рисунки лишь как подсобный материал для будущих живописных полотен. Лишь в конце жизни, под влиянием коллег и критиков, она стала видеть в своих набросках и эскизах самостоятельные произведения. И не напрасно! Графика Григорьевой поражает точностью, легкостью и элегантностью. В ее руках перо, ручка или карандаш как будто танцуют, совершают невиданные пируэты и па, скользя по бумаге, взлетая над ней или вдруг резко опускаясь, чтобы прочертить уверенную линию или поставить точку. Одновременно, эти рисунки являют нам образец трезвости и строгости, поскольку в них нет ничего лишнего и произвольного.

У графических и живописных работ Григорьевой есть одно общее и поистине редкое качество: они как будто дышат и пульсируют. Григорьева работала медленно, снова и снова возвращаясь к одним и тем же холстам, насыщая их все новыми часто неожиданными подробностями, усложняя и углубляя цвет, заостряя композицию. Зрителю тоже стоит «погружаться» в них не спеша, пытаясь одновременно смаковать детали и не упускать из вида целого. В один прекрасный момент вы почувствуете, как вас отрывает от земли, кружит и затягивает в свое пространство сияющая, мерцающая и трепещущая «утроба» рисунка или холста. Это стоит пережить!